Два черных глаза так чаруют под очками,
С улыбкой лживой наблюдают свою цель,
И я - стою без мыслей, пропасть между нами,
Как бы паяц с мукою белой на лице.
Переодетым клоуном на шоу этом странном
Я вопрошаю молча: «кто я здесь?»
Он - чёрный ворон, не под вечер будь помянут,
Услышать хочет "да", услышать лесть..
Он хочет знать про все пустые пересуды,
Про глупости, забытые и стёртые слова,
И слепо доверяет этот ворон белогрудый
Кликушеству лишь городского воронья.
И вот, присев удобно в важном кресле,
Он клювом острым в сердце торкает меня.
Могла бы пропесочить его с треском,
Но лучше будет правды подыскать слова.
Но, ворон, только лишь вчера,-
Лишил достоинства меня
Мужчина, там, где с ним была, одна...
Вот, скачет на столе он, рад своим заслугам;
Он заработал право ланч свой с моей кожи поедать
Он ищет всюду косно, тупо, близоруко,
Чтоб только правоту своих идей нам доказать.
Я раньше верила, наивно, в силу мысли,
И в мудрость судей тех, кто властью облечён,
Что совесть можно толковать в едином смысле,
Что собрались здесь те лишь, кто тщеславия лишён.
И, здесь, теперь, я говорю с вороной чёрной,
Кто слышит всех, но не имеет больше чувств,
Как стриж, над головой моей кружит упорно
Убрать его нет шансов, я сдаюсь.
Два чёрных палача укрыты за очками,
С улыбкой нарисованной, назвать готовы цель, -
И я - стою без мыслей, пропасть между нами,
Как бы паяц с мукою белой на лице.
Себе кажусь я странным клоуном из цирка,
И думаю: «Что мне здесь за дела?»
А он, угрозы чёрной полон, злая птица,
Он, просто, хочет слышать слово "да".
Вот так, присев удобно в важном кресле,
Он клювом грубо торкает меня.
Могла бы пропесочить его с треском,
Но, лучше, правды подыскать слова.
Да, ворон, только день назад
От сна меня мужчина пробудил:
Измазана в грязи, потух мой взгляд.